Компанию нам составляла обаятельная брюнетка с шоколадными глазами, собака Фрида, с бешеным энтузиазмом носящаяся по окрестным сугробам и пытаясь откопать в них съестное или живое.
Собак я боюсь до усёру, если чо. Но Фрида меня разубедила, а пакет сосисок укрепил нашу дружбу навечно. Запасясь свежим батоном, мы двинули в парк. А там зима.
"Колодец желаний", чего пожелать?
Воздух пахнет свежим яблочком, мороз скрадывается солнцем, лучшей погоды не придумаешь.
Вытаявший клочок весны, разбавляющий режущую монохромность.
Даже деревья обнимаются! А я - нет. Разве что в метро и без любви).
Слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом никого нет? Нет, вы с лёту не отвечайте, вы подумайте (и чур не гуглить!).
Это "Руины". Специально выстроенные, имитируют древние развалины. Особенно эффектно выглядят на фоне снега. А под ними - водопад в "бурулях". Видела такую надпись у какого-то дома в центре - "Обережно, бурулі!". Матвиенко в Питере икнулось.
Вот еще обмерзшая красота. В сильные морозы наледь затейливей и больше.
В этот день мы играли в добрых и щедрых богов, приносящих хлебные крошки, сосиски, сало и тыквенные семки. Курс был - к пруду, кормить голодных уток, которым медленно наступал аллес капут, вся еда под снегом...
Пруд замерз, только клочок на дальнем конце остался. И там густо-густо сидели голодные птицы. То, что зимой люди - означает еда - они знают. И они полетели к нам, разбивая собой тонкий лед. Утки - народ простой. А вот лебеди в отдалении оставались гордыми и голодными. Потом, когда утки уже расширили полынью, нам показали увлекательное кино - "Ледокол Лебедь". Один из лебедей, самый оголодавший, грудью стал пробивать путь к еде. Он не взлетал и не шел. Он ломился сквозь лед, через весь длинный пруд, оставляя за собой кривую дорожку изломанного льда. Добравшись до полыньи, не обращая внимания на крошки хлеба, которые я пыталась докинуть, он подплыл вплотную к берегу и брал хлеб просто у меня с ладоней, больно щиплясь за пальцы. В этот день я впервые кормила лебедя с рук.
А утки суки, вот. Точнее утки-мальчики, селезни, блин. Мало того, то они красивее сереньких самочек, они еще сильнее и прожорливей. Бесцеремонно отпихивая дам, они склевали большую часть батона, пока я не наловчилась метать жратву прицельно в уток-девочек. На пруду почти не было видно воды, так густо сидели в воде утки. На фото они еще до того, как перелетели к нам поближе на кормежку.
Время к полудню, встала я в шесть и не успела позавтракать, жадно поглядываю на оставшуюся для птичек горбушку. Идем в сторону мест, где подкармливают людей. А по пути - мужик! Да еще и голожопенький, ну как мимо такой красоты пройти!
А це - справжня українська ялинка, і хто скаже, що це просто кущик — мій особистий ворог). Оно бачите — я там витріщені очі наліпила? Дивіться уважно - зверху на гілці шматочок сала. Для синичок. "И вот она нарядная..."
Мы честно пытались притворяться веточками, чтобы покормить птиц с рук, но синицы были на стрёме, фокус не удался. Так что съедобные подарки мы оставили в кормушках и устроили фотосесиию на зуме издалека.
На запах сала и Фриды прибежала стая собак, четыре штуки. Вожаком был самый красивый кобель с лисьей мордочкой и умными глазами.
Собаки местные, парковые. С ошейниками и клипсами на ушах - стерилизованы. Я аккуратно попробовала погладить. А собак я боюсь страшно, как говорено. Но спустя минуту я уже барахталась в снегу среди довольных шерстяных морд, которые улыбаясь лезли мне подмышки обниматься и доверчиво подставляли брюхо - погладить. В этот день я полюбила собак. Кстати, нет такие уж они несчастные - от сала отказались, а вот фридины сосиски лопали с удовольствием. Все, кроме вожака, который насторожено смотрел издалека и отказывался есть с рук.
А день был на удивление — голубой, теплый и с чудесами. Подходя к харчевне, Марина нашла рюмочку-стопочку-чашечку. Какую-то красивую, псевдо-бронзовую штучку, которая почему-то оказалась почти на виду в парке, похороненном под снегом.
И место, где нас кормили, тоже было словно из сказки. В зале - печка-камин с настоящими дровами, с живым, волнами расходящимся теплом. И даже в туалете выпер бок огромной белёной печи, хоть подходи и обнимай ее замерзшими руками. Внутри пледы, глинтвейн и вкусная еда по белоцерковским ценам. Зайти с озябшим носом, уставиться на огонь, потягивая подогретое вино - чувствуешь себя уставшим охотником, вернувшимся с промысла, только трубочки не хватает. Нам даже разрешили завести собаку внутрь, и она чинно сидела под столом, дополняя "охотничью" картину. Потом зашла пара с моськой подмышкой. Трясущаяся псинка в теплом свитерке тревожно оглядывала помещение. Когда его спустили с рук, мини-пес немедленно отправился к Фриде - знакомиться, несмотря на трагическое несовпадение габаритов. "СамЭц!" - удовлетворенно сказал хозяин, пожилой дядька с усами.
А вот еще один "самэц" - мой покровитель, бог Меркурий, с крылышками на ногах. Еще один голый парень с сугробом на голове.
Разморенные едой и теплом, снова выходим в парк. Учим собаку позировать.
Остров Марии и заснеженная красавица в белой шапке. С кого ее лепили, интересно?
А потом мы увидели сани! Никогда не каталась в санях!
И никогда не кормила лошадь.
Больше всех довольна Фрида).
Читая книжки, я никак не могла понять, почему людей в санях застегивают в медвежью полость? Оказывается, на ходу жуткий ветер. Казалось бы, какая там скорость у одной-то лошади, а вот поди ж ты. Хватает, чтобы морда горела самоваром и хотелось поплотнее закутаться в кожух.
У меня была возможность почувствовать себя барыней. Едешь себе в санях с ветерком, а все смооотрят. Как-то автоматически на лице появляется выражение: "С дороги, холопы!". Еще и шапки не ломают, паразиты, не кланяются! Пару раз нас чуть не треснуло на поворотах о дерево, в ушах свистит, зубы замерзли, потому что орешь и смеешься одновременно, но хорошооо!!!
А потом... И вправду резиновый день. В него поместилась изумительная пекарня, с такими эклерами, который откусываешь - и во рту у тебя начинают петь ангелы. Я оттуда увезла буханку орехово-чесночного хлеба, с цельными ядрами грецких орехов внутри. И ромовая баба там называется "Ромова пані", каково!
Еще была церковь-усыпальница Браницких, где мы сидели в сумерках и долго-долго говорили под расписным куполом и лепниной итальянского мастера, пока нас не попросили вон. А потом мне наложением рук (и шмоток) вылечили невроз - я "поломанная" девочка, боюсь и не люблю покупать одежду. Прошло!
А еще в БЦ самые вкусные суши, в Киеве мне такие не попадались. С нормальными кусками рыбы, не нарезанной лазером. С запахом моря в помещении, а не с вонью осетрины второй свежести, как в местных сушильнях. Увлеченно чавкая, мы чуть не пропустили последнюю маршрутку, но успели.
Я увозила с собой проветренную голову, набитое брюхо, новую одежду и плюс один "глубокий" слайд в памяти - белый лес, черный пруд и две сотни уток, тянущих головы ко мне - щедрому богу.
