Но изнутри оптика по-другому устроена, внутри мне вечно нахальные 16-ть, можно похихикать над стареющими френдами.
Приятель мой, в которого были влюблены все модные девочки города, вырывавшие друг другу волосы за право проводить героя на остановку. Я волосы не выдирала, но влюблена была.
Это, знаете, как всем готические соборы нравятся - просто своей инаковостью, когда за всю жизнь обожрался пузатых куполов.
Вот и он был - нечто иное. Похожий на заезжего парня из жаркой страны - высоченный, всегда смуглый, пухлогубый, быстроглазый. Словно мамка его согрешила со случайным мулатом, и не был он сделан очень обыкновенными родителями, скучным папашей, метрами читавшим трешового "Конана-варвара". И жил красивый мальчик в обычной засраной хрущевке, бог знает, из каких щелей этого скудного жилища выковыривая свое обаяние.
На нудистский пляж отвел невинную меня. А там одни мужики, возраста 50+, целомудренно прятавшие писюны за мамонами. Я тщательно избегала смотреть на голожопенького своего мальчика, но когда натыкалась взглядом на ТО САМОЕ, очень подмывало спросить: "Это у тебя опухоль такая? Ай-я-яй. Бедненький". Спустя много лет он этой опухолью пару некрасивых детишек соорудил. Жена ему косоморденькая попалась. Из тех, кому под аватаркой пишут "Красота - это ум". А все остальное утянуло птозом к матушке-земле - грустные губы, бассет-хаундовые глаза...
Но это все будет потом. А пока мальчик интимно сознается мне в собственной гомосексуальности, а я изо всех сил держу лицо. Принято там у них, богемы сраной, играться со своими гениталиями, как с погремушкой.
Мы потом втроем на этот пляж ходили - я, смуглый мальчик и его как бы возлюбленный, прыщавенький, веснушчатый, тщедушный и очень противный. Не то чтобы я ревновала ко всей этой голубятне, мне происходящее казалось постановочной картиной, мелькающей со скоростью света. Оп - вчера я домашний ребенок. Оп - лежу на пляжу с парой голых мужиков.
Мальчик был писатель. Даже хуже - поэт. Соберутся такие, и давай по очереди гугнявить что-то чудовищное в микрофон, а все поддакивают: "Молодец!", "Прекрасно!", "Гениально!", а оно какое-то всё говно и говно...
У мальчика даже книжки есть, он щяс широко известен в узких кругах украинской литературы, встречаю иногда в магазинах его томики. Но у нас это просто - поляна маленькая, бизнес не раскрученный. Это как в 90-е, любой трэш лез на сцену и становился звездой.
И черти меня раздирают прийти ему на страничку, а он там седой уже такой, в свои тридцать с хвостиком, и навалять что-то вроде: "Что ж ты, мальчик? Передумал искать Город Золотой? И жена у тебя не с лавандовыми глазами, как ты когда-то хотел, и дети страшненькие. Счастлив ты, мальчик?"
